Проект создан при поддержке
Российского гуманитарного научного фонда (грант № 05-04-124238в).
РУССКИЙ ШЕКСПИР
Информационно-исследовательская база данных
Новости
03.04.2008
Тайное становится явным: двуликий Шекспир

М. ПЕШКОВА: Профессор лингвистического Университета им. Мориса Тореза, известная множеством переводов, в частности, перевода романа про леди Чаттерлей, 4 десятилетия отдала изучению творчества того, кто спрятался под именем Шекспир. На днях состоится презентация только что вышедшей в «Вагрусе» книги исследователя, ее название «Оправдание Шекспира». Как начинались Шекспировские штудии Марины Дмитриевны Литвиновой.


М. ЛИТВИНОВА: В самом начале работы этого театра я была 10 лет председателем художественного совета этого театра. Частица моей души и сердца вложена в этот театр. Но потом я 20 лет занималась Шекспиром и мало занималась театром, по разным причинам. В основном, потому, что ходить мне трудно. Но когда моя книга вышла, я сейчас же позвонила своему другу и соратнику, когда-то, Валерию Романовичу Беляковичу и сказала: «Валерий Романович! Нужна презентация моей книги, наконец-то она вышла, где?» Он сказал, что только в нашем театре, потому, что это и мой театр тоже. Таким образом, презентация будет 5 апреля в 7 часов вечера. Билеты можно купить.



М. ПЕШКОВА: Вы заядлая театралка?



М. ЛИТВИНОВА: Нет. Просто я заядлая театралка в смысле Театра на Юго-Западе. Вот там 10 лет мы жили очень тесно и даже когда у них был ремонт, то я, как председатель художественного совета, у меня была целая группа любителей этого театра, мы даже их кормили, носили большие кастрюли с едой. Это было начало 80-х годов.



М. ПЕШКОВА: А как Вы пришли к написанию этой книги? Вы отдали 20 лет своей жизни, 40 лет Шекспиру. А 20 лет только этой книге, о которой мы говорим.



М. ПЕШКОВА: Я когда-то училась в аспирантуре и у меня была тема филологическая, по мне очень не интересная. Потом мне предложили ее поменять, чтобы это был перевод «Гамлета» на русский язык. И я стала заниматься «Гамлетом». Мне очень понравился «Гамлет», я вдруг увидела, что его все люди понимают по-своему. Я тоже хотела как-то углубленно понять, почему, как он был, почему всё это так произошло и почему всё там не решено на самом деле.



М. ПЕШКОВА: «Гамлет» в Вашем представлении это сплошные вопросы?

 

М. ЛИТВИНОВА: Да. И Шекспир – сплошные вопросы. Не только «Гамлет». И я тогда решила, как все русские литературоведы, обратиться к жизни Шекспира. Так бы я обратилась к жизни Толстого, для меня была какая-то загадка. Когда я прочитала жизнь Шекспира, я сказала, что такого быть не может. А было мне тогда лет 28. И я пошли в Ленинскую библиотеку, взяла старые биографии и увидела, что оказывается, не я одна сомневалась в этом и что в конце XIX века, во второй половине его, во всём мире был такой бум, что настоящим Шекспиром был Френсис Бэкон*, потом доказали, что это не могло быть, у него не было поэтического дара. Это был философ. Мне было 30 лет и я решила, что этим делом обязательно надо заниматься. Но мне было некогда, потому, что я работала, у меня была семья, я понимала, что этому надо отдать всю жизнь. Я рассказывала своим студентам. Студентам было всегда очень интересно. Я их уговаривала этим заняться. Но, как видно, какой-то Божий промысел был совсем другой. Никто, кроме меня, этим не занимался, хотя я все время думала об этом и, можно сказать, что я вплотную думала 40 лет. А вплотную работала последние 20 лет. Когда я вышла на пенсию, когда выросли дети, когда у меня появилось свободное время, досуг. И что очень важно, я только сейчас это начинаю понимать. Сын мне сегодня это сказал мой. Он сказал: «Мать! Ты понимаешь, что ты, на самом деле, сделала свою работу не по заданию кафедры». Это не было в плане научных работ института, это была просто моя чистая инициатива.



М. ПЕШКОВА: Это не было грантом.



М. ЛИТВИНОВА: Нет, конечно! Правда. Нашлась одна очень милая девушка, подруга моей дочери, у которой были знакомые банкиры. И эти банкиры дали мне и Илье Михайловичу Гилилову по 5 тыс. долларов, чтобы мы поехали в Лондон и занимались этой проблемой. Мы и поехали.



Единственный, кто мне помогал – мой институт. Они всегда мне давали документы, что я член кафедры английского перевода и я приезжала с какой-то бумагой.



М. ПЕШКОВА: Простите, Ваш институт тоже не последний у нас в стране, институт Мориса Тореза.



М. ЛИТВИНОВА: Конечно! И эта бумага для меня всегда, когда я работала в Фолджеровской библиотеке** в Вашингтоне, самая лучшая в мире Шекспировская научная библиотека, у меня было две рекомендации, братьев Саро американский и моя бумага из института. И таким образом, я в этой библиотеке Фолджера 10 лет собирала материал. Мне постоянно говорили: «Напишите, напишите». Я сказала, что буду писать тогда, когда я буду точно видеть картину. Пока я не вижу картины, я ничего писать не буду. Сначала я не сомневалась, что Шекспиром был граф Ратленд [Роджер Мэннерс граф Ратленд], у нас есть такая книга Шупулинского «Шекспир - Ратленд», замечательная книга 1924 года. Она вся написана на материале книги одного бельгийского ученого Демблона. Он написал две книги о том, что Шекспиром был граф Ратленд. И я была уверена, что это так. Но каждый ученый должен всегда проверять, ставить вопросы. И вдруг я увидела, что Ратленд не мог был Шекспиром. Это человек, чья жизнь накладывается на пьесы и сонеты Шекспира, но исторических хроник задумать в 16 лет он не мог, потому, что он мог писать стихи, он мог написать «Венеру и Адониса», но исторические хроники, с исторической концепцией, причем, с таким знанием истории, он, конечно, написать не мог.



М. ПЕШКОВА: Он не мог знать ни о судьбе Ричарда III, ни о Генрихе IV.



М. ЛИТВИНОВА: Нет, он мог знать, потому, что его пра-пра-пра-бабушка была родной сестрой Ричарда III, это он мог знать. Но концепции исторической, научной концепции, а эти все исторические хроники, семь или восемь, они же все подчинены некой идее. В моей книге это все написано. Там есть еще одна вещь, которая меня убедила, что Ратленд не мог быть. Я стала думать. Все равно Ратленд! Никуда не денешься. А с другой стороны не получается в одном месте. Знаете, как трудно мне было убедить себя. Это случилось в Лос-Анджелесе, когда я попала там в Университет, в библиотеку и там мне попалась одна очень интересная книга. Он не мог писать стихи. А если они писали вместе? А если один был учитель, другой ученик? И оказалось, что так оно и есть. У Бэкона было несколько подопечных и учеников. И один из них был граф Ратленд. И они вместе были в Кембридже. И дальше всё пошло и пошло. И когда я увидела вот это соединение, оно объясняет всё. Оно объясняет чрезвычайно важные вещи. Вообще, Шекспир, все его произведения и сонеты – это миллион знаков вопроса. Например, известно, что «Гамлет» существует в нескольких вариантах. Кроме тех абсолютно понятных, что это написал Шекспир, есть еще один прото-«Гамлет», который появился на 15 лет раньше. И что это за прото-«Гамлет», и кто его написал, современное шекспироведение, я должна сказать, что я благодарна всем предыдущим исследователям.



Я исследовала все главные произведения, посвящённые пьесам и сонетам Шекспира.



М. ПЕШКОВА: И вы исследовали все переводы?



М. ЛИТВИНОВА: Аникст*** не переводил, у Аникста, это очень интересно, есть 8-томник Шекспира, комментарии и вступительная статья написанные двумя крупнейшими нашими русскими шекспироведами Смирновым и Аникстом. Аникст был другом Ильи Михайловича Гилилова, который сделал три величайших открытия и именно благодаря им я смогла дальше развивать эту идею, что их было два человек, Бэкон и Ратленд. Только соединения великого мыслителя и великого поэта могло дать такое гениальное явление. У них было любимое выражение: «Из ничего нельзя сделать что-нибудь. Из ничего всегда будет ничто». Но эта цитата у меня даже в книге есть. Что еще очень важно сказать. Что эта идея о том, что их было двое, это совершенно оригинальная идея. Я не понимаю, почему никто до этого не додумался. Она решает все. Мы тогда понимаем, почему есть «Укрощение строптивой» две и все фактически пьесы первого десятилетия имеют два варианта. В частности, «Король Лир» имеет. Но уже во втором десятилетии Ратленд писал один. Он в какой-то момент жизни оторвался от учителя. Это в моей книге я и написала. Моя книга – это введение в новое Шекспироведение.



М. ПЕШКОВА: Тайное станет явным. Двуликий Шекспир. Об этом автор книги «Оправдание Шекспира» профессор Марина Литвинова в «Непрошедшем времени».



М. ЛИТВИНОВА: Для того, чтобы всё это хорошенько понять, надо знать очень глубоко и видеть очень подробно и ясно всё, что происходило в культурной жизни того времени. Без этого решить эту проблему нельзя. Например, известно, что каким-то образом розенкрейцеры**** связаны с Бэконом. В моей книге много совершенно различных кусков. Например, история с Джоном Доном и любовь. Потом Бен Джонсон, его все пьесы, в которых Шекспир должен быть отражен, безусловно! Потому, что тогда же не было журналов, они переписывались, переговаривались при помощи своих пьес. Ищите в пьесах Бена Джонсона Шекспира. Да, есть в одной пьесе. И там он изображен полным дураком. Но Ратленд там изображен в каждой пьесе. И если ты знаешь, кого искать, то ты его видишь. И это в моей книге есть. Есть и про Джона Дона. Надо было найти какое-то подтверждение. Я и нашла это в одной маленькой пьесе «Маска Бена Джонсона» осмеиваются розенкрейцеры, вернее те, кто верит в них и хочет их увидеть. А самый главный у розенкрейцеров тот, кто потрясает копьём. И вы никуда от этого не денетесь, что Бен Джонсон намекал на то, что потрясающий копьё был связан с розенкрейцерами. И это несовпадение, потому, что в своей поэме, посвященной Шекспиру, в первом полном собрании сочинений употребляет это выражение – потрясающий копьё. Это понятно, потому, что Шекс Пиа, это в то время был эпитет. У меня в книге это тоже есть. И есть примеры, как это употреблялось тогда. Это для нас Шекспир – фамилия, а это совсем не так, это восходит к Афине Палладе***** – это потрясающая копьем. Это богиня, о которой мы сейчас имеем смутное впечатление, а тогда она была участницей культурной жизни всей Европой. И это есть в книге.



Одна моя приятельница, очень милая женщина, она доцент по французской литературе, она мне сказала: «У Вас очень плотная книга, в ней очень много материала. Чувствуешь, что нужно заниматься и этим, и этим». Да, действительно, мне много лет и я хотела показать те направления, в которых будущие ученые должны работать. Мы теперь знаем, где искать.



М. ПЕШКОВА: А кто же адресат? «Уж если ты разлюбишь, так теперь. Теперь, когда весь мир со мной в раздоре». Кому это было адресовано?



М. ЛИТВИНОВА: Боже мой, Боже мой! Сейчас, именно сейчас я работаю над сонетами Шекспира. Пишу большую статью. Это невероятная работа. И я и сержусь, и радуюсь, потому, что нельзя так доверчиво относиться к тому, что когда-то на границе между 18 и 19 веков сказал один исследователь, что все сонеты Шекспира посвящены белокурому другу. Это не так! Это как раз в этой новой моей статье сказано, что в первое десятилетие после смерти Ратленда, все знали, что все эти стихи были посвящены его жене, которая была смуглая леди, потому, что её дед был Министром, она его называла «мой мавр», он был очень смуглый. А его внучка тоже была смуглая, очевидно.



М. ПЕШКОВА: Смуглая леди сонетов.



М. ЛИТВИНОВА: Это его жена! У них брак был платонический, он любил ее безумно. И все сонеты Шекспира, на самом деле, отражают все узловые моменты жизни графа Ратленда. Вот его обращение к Саутгемптону , что он женился. Эти первые сонеты они писали вместе, потому, что Бэкон был опекуном и Ратленда и Саутгемптона. Саутгемптона заставляли жениться, а он не хотел. Тогда обратились к Бэкону, чтобы он написал стихи, уговаривающие жениться этого Саутгемптона. А стихи мог написать только Ратленд. Вот они и появились.



Потому, дальше идет в стихах, как он влюбляется в эту свою смуглую леди, она же была дочкой сэра Филиппа Сиднея. Она была сама поэтесса и она была строптивого характера, это все так и есть. И потом есть знаменитый 144 сонет, который был написан в 98-ом году. Из него мы понимаем, что два самых близких его человека – это друг и невеста, изменили ему. И он пишет этот сонет в 98-ом году. А мы знаем, что в это время у Ратленда и его невесты была помолвка. Вдруг он ее порывает, эту помолвку. Это точно! Это документально. И отправляет ее жить в другой замок и посылает ей определенные деньги. А потом он ее прощает. И всё это отражено в «Двух веронцах», в «Сон в летнюю ночь». Всегда говорят, чья же свадьба была? Понятно для чьей. Для их свадьбы. Граф Ратленд в начале 99-го года уже женился. Он пересмотрел и простил их. А потом идёт восстание, это тоже всё отражено в сонетах. Дальше «Отелло», он очень ревнив и это факт исторический, что граф был человеком очень ревнивым. Бен Джонсон об этом писал.



А потом, как могли появиться в 1609 году сонеты? Это целая история. Она в моей книге есть, но только не так глубоко, как я сейчас буду писать. Там была, по-моему, самая драматическая, даже трагическая, любовная история в литературе. Вопрос – кто был поэт-соперник в сонетах? Когда я была в Америке, я там беседовала с американскими шекспироведами. У нас была очень хорошая беседа. Они ко мне отнеслись очень внимательно и даже книгу подарили. Они меня спросили, как я думаю, кто же был поэт-соперник. Я сказала, что только Джон Дон, потому, что у него действительно был необыкновенный стих. Перед ним Ратленд мог почувствовать себя уничиженным. И вот они мне сказали: «Напишите об этом», эти американские крупнейшие шекспироведы, Джеймс Шапиро, знаменитый шекспировед. Именно он мне сказал. Так это же не случайно, раз поэт-соперник, там он не только в поэзии, но и в личной жизни, значит там что-то было. И вот это надо было исследовать, исследовать поэзию Джона Дона и сонеты, они накладываются друг на друга. А после этого Ратленд был удивительный человек, это был необыкновенно щедрый, добрый, страстный очень, как все поэты, но очень отходчивый. Когда он понял, что может быть, он был и неправ в своей ревности, и вообще, там и Бен Джонсон участвовал. Начинается новый период в его творчестве, это после девятого года, он все пересматривает и в десятом году появляется «Зимняя сказка», потом он прощает всех и прощается с жизнью, потому, что в одиннадцатом году она была поставлена, в ноябре, а 26 июня двенадцатого года Ратленд умирает, он тяжело болел.



Теперь, одновременно с моей книгой сейчас вышла еще одна книга.



М. ПЕШКОВА: Вторая книга, которая увидела свет в издательстве «Весь мир» и я прочитала на обороте, это Ваш перевод.



М. ЛИТВИНОВА: Да, это мой перевод. Из издательства позвонили мне и сказали, с моей точки зрения, нужно эту книгу переводить или нет. Я ее прочитала и сказала, что обязательно! Так сэр Генри Невел претендент на Шекспира. Но они почти попали в точку, но немножечко ошиблись. Сэр Генри Невел и Ратленд – они были друзья, хорошо знали друг друга, оба участвовали в заговоре, оба находились в Тауэре. И я думаю, что та записная книжка, которую исследовали авторы этой книги и из-за которой они считают, что сэр Генри Невел был Шекспиром, написана не Генри Невелом, потому, что это не его рука. Они тоже пишут, что это не его рука, а Ратленд тоже сидел в Тауэре, так что вполне может быть, что это рука Ратленда. Если узнать точно, чья это рука, то тот и Шекспир. Потому, что в этой записной книжке есть отрывки из пьесы «Генрих Восьмой», т. е. человек, который сидел в Тауэре, он работал с архивом и делал выписки, которые потом вошли в пьесу Шекспира. Но выписки сделаны не рукой сэра Генри Невела. Но книга чрезвычайно полезна. Теперь моя книга и эта книга – это такой удар.



М. ПЕШКОВА: Получается, что Вы разнесли в пух и прах науку?



М. ЛИТВИНОВА: Наоборот! Я благодарна абсолютно всем исследователям. Они же не виноваты в том, что они изначально подпадали под влияние все растущего мифа. Они делали свое дело честно, они исследовали каждую строчку Шекспира. У меня есть 38 книг «Арденский Шекспир» с потрясающими комментариями, я без них никуда бы не делась, я просто не могла бы ничего понять в Шекспире. Потому, что тексты у Шекспира трудные и просто так читать неподготовленному читателю просто нельзя. Я и всем текстологам и источниковедам очень благодарна. Они доказывают, если отбросить, всегда в их комментариях вопросы. Они не могут объяснить очень важную вещь, есть такая пьеса «Король Джон». С этой пьесой вообще фантастическая история. Она выходит первый раз в 91 году анонимно, историческая хроника. Второй раз выходит в 1611 году под инициалами WSH. Потом вдруг она выходит в 1621 году – Уильям Шекспир. В 1622 году – Уильям Шекспир «Король Джон», двухчастная пьеса, поэтически очень плохая. А в 1623 году выходит и там «Король Джон» и это тот же самый «Король Джон», но только поэтический и в одной части. Он еще и очень человечный и не такой политизированный, как предыдущий.



М. ПЕШКОВА: Марина Дмитриевна Литвинова рассказала не только о своих Шекспировских штудиях. Скоро будет и у нас шекспировское общество. Пока же вспомним Джойса «Божественная элем», самое крупное и успешное надувательство всех, коим подвергалось доверчивое человечество.



Наталья Селиванова звукорежиссер, и я, Майя Пешкова. Программа «Непрошедшее время».



* Фрэ́нсис Бэ́кон (англ. Francis Bacon), (22 января 1561—9 апреля 1626) — английский философ, историк, политический деятель, основоположник эмпиризма.

** Фолджеровская Шекспировская библиотека (Folger Shakespeare Library) — научная библиотека, основанная в Вашингтоне американским нефтяным магнатом и библиофилом Генри Клеем Фолджером (Henry Clay Folger, 1857-1930). В библиотеке представлены многие материалы, связанные с творчеством Шекспира, в том числе большая коллекция изданий его пьес.

*** Алекса́ндр Абра́мович А́никст (16 июля 1910, Цюрих — 24 декабря 1988) — российский литературовед, доктор искусствоведения (1963), почётный доктор литературы Бирмингемского университета (1974), президент Шекспировского комитета АН. Работы в области теории и истории западноевропейской литературы, театра и эстетики, книги о У. Шекспире, И. В. Гете.

**** Орден розенкрейцеров, Розенкрейцеры, «Братство Розы и Креста» — оккультная организация. Розенкрейцеры — члены этого тайного общества XVII века, ставили себе задачей всестороннее улучшение церкви и достижение прочного благоденствия государства и отдельных лиц.

***** Афина Паллада, Минерва - воительница ради будущего, богиня мудрости, дочь Зевса. Её предназначение - склонить на свою сторону Аполлона, провидящего бога. Аполлон, будучи богом ритмов и поэтического слога, может связывать обещанием также богинь судьбы, прорекая, навязывает будущее.



 Литвинович М. Оправдание Шекспира: монография - М.: Вагриус, 2008. - 656 с.

Литвинович М. Оправдание Шекспира: монография М.: Вагриус, 2008. - 656 с.

Фрэнсис Бэкон

Фрэнсис Бэкон.

 Неизвестный художник, XVI в.

Источник: «Эхо Москвы»


Книга "Оправдание Шекспира" Марина Литвинова - купить на OZON.ru книгу с быстрой доставкой по почте | 978-5-9697-0349-0 Книга "Оправдание Шекспира" Марина Литвинова - купить на OZON.ru книгу с быстрой доставкой по почте | 978-5-9697-0349-0

Купить книгу: Литвинович М. Оправдание Шекспира: монография - М.: Вагриус, 2008. - 656 с.

©

Информационно-исследовательская
база данных «Русский Шекспир», 2007-2023
Под ред. Н. В. Захарова, Б. Н. Гайдина.
Все права защищены.

russhake@gmail.com

©

2007-2024 Создание сайта студия веб-дизайна «Интэрсо»

Система Orphus  Bookmark and Share

Форум «Русский Шекспир»

      

Яндекс цитированияЭлектронная энциклопедия «Мир Шекспира»Информационно-исследовательская база данных «Современники Шекспира: Электронное научное издание»Шекспировская комиссия РАН 
 Каталог сайтов: Театр Каталог сайтов - Refer.Ru Яндекс.Метрика


© Информационно-исследовательская база данных «Русский Шекспир» зарегистрирована Федеральной службой
    по надзору за соблюдением законодательства в сфере СМИ и охраны культурного наследия.

    Свидетельство о регистрации Эл № ФС77-25028 от 10 июля 2006 г.