Взгляни, как на востоке горний свет
Чело приподнимает. Ясный лик!
Ты снова юн. Слежу, тобой согрет,
Твой мерный путь в зенит, где ты велик.
Не так ли юность, солнцем просияв,
К зениту направляет легкий шаг,
Седую смерть ее лишая прав,
Дорогою паломников спеша?
А после, путь наверх преодолев,
Летит по склону вниз, в ночную тень.
Ее следы теряются во мгле.
Что видит взор, когда угаснет день?

Но в милом сыне, ночь и смерть поправ,
Ты будешь жить, свой полдень миновав.

Ты не боишься горьких слез вдовы,
Которая заплачет о тебе,
Когда умрешь бездетным ты, увы,
Мир обрекая горестной судьбе?
Ослепнет мир от бесконечных слез.
Ты мог бы жить, в ребенке повторясь!
Но ты в могилу темную унес
Отраду вдовью — свет невинных глаз.
Ты тратил жизнь, богатства расточал.
Что золото! Оно не пропадет!
Но ты иной растратил капитал:
С твоей красой душа твоя умрет.

Ты, верно, никого и не любил,
Коль красоту в себе похоронил.

Когда среди раздумий, в тишине,
На память дни минувшие придут,
О чем вздохну, чего так жалко мне?
С чего былые скорби оживут?
Тогда я очи долу опущу.
Мне некуда бежать. Лишь ночь вокруг.
Об умерших товарищах грущу.
И эхо повторит рыданий звук.
Тогда о прошлом думаю в слезах.
О, скорбь моя! Оплачен ли твой счет?
Я отдал все, переживая крах.
Я даже не должник, а твой банкрот.

Но если, друг мой, вспомню о тебе —
Мне не о чем жалеть в моей судьбе.

Моя любовь! Как жалок я сейчас.
Я Временем жестоким сокрушен.
Иссякла кровь, огонь очей погас,
И линиями лоб изборожден.
Поблекнет моей молодости день,
Настанет ночь. Седы мои виски.
Красу моя укрыла злая тень.
Спасенья нет от Времени руки.
И осень жизни всходит на порог.
Тянусь, озябший, к жаркому огню.
Но будет побежден суровый рок,
Коль я любовь и память сохраню.

В них снова оживет моя краса,
И юности услышу голоса.

Уж если я любить тебя устал —
Как ты устал, клянущийся любить!
Расшатан веры хрупкий пьедестал.
Как ненависть в любовь вновь обратить?
Ты клятву нарушаешь. Но за что
Тебя, обманщик милый, обвинять?
Как много нарушал я — десять? Сто?
Кому ж теперь могу я доверять?
Ведь что тебе — еще один обет?
Ты думаешь, слепы мои глаза?
Того, в чем ты клянешься, вовсе нет.
Так душу черной ложью не терзай.

О, да: твои слова — одна лишь ложь.
Так в чем тогда ты истину найдешь?